Я являюсь адвокатом, специализирующимся на защите по делам о мошенничестве, коррупции и злоупотреблении должностными полномочиями. Речь идёт о тяжких и особо тяжких преступлениях. Моими клиентами являются политики, чиновники, владельцы бизнеса, руководители предприятий. Они привыкли рассчитывать на мою настойчивость и компетентность, а также полную конфиденциальность передаваемой информации.

Возможность выступить медиатором может стать для меня дополнительной профессиональной компетенцией, услугой и выгодой для потенциальных клиентов, которую я могу предложить. Тем более, что необходимыми навыками я обладаю, а в дальнейшем планирую развить и закрепить при помощи соответствующего дополнительного образования и тренировок. Точно также, как и для адвоката, для успешного медиатора, на мой взгляд, необходимы познания в психологии, конфликтологии, понимание бизнеса или социальных процессов, лежащих в основе спора или конфликта, способность выявить подлинные интересы и мотивы поведения сторон.

В отличие от адвоката, медиатор работает не с доказательствами, расчётами и юридическими аргументами сторон правового спора, а с их интересами, как с базой для договорённости о сотрудничестве, минимизации ущерба и урегулирования конфликта на условиях взаимной выгоды. Мне импонирует роль беспристрастного посредника, не связанного жёсткими рамками процессуального закона, организующего процедуру, которая ведёт к добровольному согласию участников медиации.

Уголовное преследование можно рассматривать как перешедший в формальную плоскость конфликт между гражданином и государством. Известные уголовному процессу институты признания вины, досудебное соглашение, примирение сторон, заглаживание вины и добровольное возмещение ущерба в каком-то смысле можно считать результатом переговоров, разумного компромисса между стороной защиты и стороной обвинения, альтернативой полноценному судебному разбирательству. Такая альтернатива позволяет сэкономить ресурсы обвиняемых и подсудимых, сократить период правовой неопределённости относительно их дальнейшей судьбы и, как правило, уменьшить размер наказания.

Особенно это актуально для урегулирования правоотношений в сфере экономики. Часто такое уголовное дело инициируется и поддерживается участниками деградировавшего бизнес – конфликта, изначально возникшего в гражданско-правовой плоскости, и потому спор может быть урегулирован на основе Федерального закона № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)».

В качестве проблем действующего законодательства об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника, например, я вижу:

1) Отсутствие требований к профессиональным медиаторам осуществлять свою деятельность в определённой организационно-правовой форме. По закону деятельность профессиональная медиатора не является предпринимательской и в этом качестве она схожа с деятельностью нотариуса и адвоката. Правильным было бы указать в законе, что профессиональный медиатор вправе осуществлять свою деятельность, открывать банковские счета и заключать соглашения о проведении медиации после регистрации и постановки на налоговый учёт в этом качестве, по аналогии с правилами, установленными для адвокатов, учредивших адвокатские кабинеты.

2) Отсутствие непосредственно в Федеральном законе «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» чёткого обозначения предмета регулирования - закрытого перечня видов споров, к которым процедура медиации не применяется, либо закрытого перечня видов споров, к которым процедура медиации применяется. Действующий закон является «профильным», но допускает отсылки к другим федеральным законам, а также «размытые» формулировки и общие фразы, что недопустимо с точки зрения юридической техники и требований правовой определённости.

3) Поскольку медиатор является лицом, действия которого, при определенных обстоятельствах, порождают значимые правовые последствия для участников процедуры, а медиативное соглашение, заверенное нотариусом, имеет силу исполнительного документа, правильным было бы введение реестра профессиональных медиаторов в каждом субъекте Российской Федерации с образованием профессиональных объединений медиаторов по аналогии с адвокатскими палатами. Такие объединения могли бы принимать экзамены на право осуществления деятельности в качестве профессиональных медиаторов, обобщать и опыт и выступать с предложениями по совершенствованию законодательства, а также вести дисциплинарную практику и рассматривать жалобы.

         Актуальным я считаю развитие службы медиации для учебных заведений: школ, колледжей, ВУЗов. Как преподаватель, я сталкиваюсь порой с жалобами учащихся на конфликты, которые могли были быть урегулированы с помощью медиативных процедур. В настоящее время в Москве в системе общеобразовательных школ уже создаются службы примирения, ведётся работа по формированию нормативной и методической базы медиации для детей и подростков. Я намерен принять участие в этой работе.   

Я считаю себя готовым к новому, дополнительному виду профессиональной деятельности в качестве независимого посредника (медиатора).